TOP
Наряду с реформами Петр I привез из Европы моду на публичные дома, где люди находили для себя отдушину, а вместе с тем зарабатывали целый букет “французских болезней”. Во избежание тотального нравственного падения русского общества, император в первой четверти XVIII века решил основать специальные исправительные учреждения для дам легкого поведения. Позднее эти дома стали называться приютами, по своим внутренним порядкам они больше напоминали своеобразные тюрьмы для грешниц.
Способ борьбы с организованным блудом в своей стране Петр I перенял у всё той же прогрессивной Европы. Самые первые благотворительные приюты для “гулящих женщин” появились там на целый век раньше, чем в России. Основная задача этих организаций заключалась в обучении распутниц подходящему ремеслу и их наставлении на путь истинный. В нашем же государстве изгонять бесов из грешниц предпочли принудительным тяжелым трудом.
В 1720 году на берегу Фонтанки было построено двухэтажное каменное здание с монастырем внутри двора. Так, в Петербурге появился Калининский дом — секретная прядильная фабрика, ставшая главным учреждением по перевоспитанию падших женщин в стране. Существование этого заведения подтверждается указом Елизаветы Петровны от 12 августа 1750 года, в нём содержатся сведения о «поимке и доставлении в Калинкин дом всех непотребных жен и девок». Бывшие дамы полусвета учились там у голландских мастеров ткацкому делу, фабрика экономила средства на рабочей силе, а девушки приобщались к работе на пользу общества. Однако непосильные условия труда, издевательства надсмотрщиков, которые не брезговали их “услугами” насильно, приводили к многочисленным побегам и смертям при родах. Спустя полтора столетия применения ужасных «методик» перевоспитания, на базе этой прядильной фабрики власти решили организовать самый крупный в России приют для “кающихся женщин”.
В 1862 году в Калининском доме была открыта больница, которая по своей концепции была похожа на приюты Марии Магдалины в Европе. По сравнению с прядильными домами контингент этого учреждения отличался большим разнообразием. Сюда стали отправлять не только блудниц, но и жертв насилия, матерей-одиночек. Все девушки подвергались тяжелому труду и телесным наказаниям, дабы не допустить их возвращения к грешной жизни. Духовное исцеление они находили в вере, им предписывалось чтение молитв, скромное поведение и соблюдение церковных постов.
Однако этот приют тоже не смог в полной мере способствовать реабилитации воспитанниц. О плачевном положении дел в таких заведениях писал в начале XX века А.И. Куприн в своей повести “Яма”. Одна из героинь произведения с ненавистью вспоминала дни, проведенные в петербургском исправительном доме: “Ваши приюты Магдалины — это хуже, чем тюрьма. Ваши секретари пользуются нами, как собаки падалью. Ваши отцы, мужья и братья приходят к нам, и мы заражаем их всякими болезнями… Нарочно! А они, в свою очередь, заражают вас”. Конечно, спустя время отношение к “непотребным женщинам” и методы их перевоспитания в России поменялись. Но секретный дом на Фонтанке к этому моменту уже успел искалечить множество судеб, которым далеко не все желали помочь.